семь, когда он бежал из Багдада, он был мужем и отцом, наследником огромного состояния и готовился возглавить свою семью, еврейскую общину и бизнес, простиравшийся по всему Ближнему Востоку. Элли было пятнадцать лет. Он говорил по-английски и по-французски, но у него не было связей и контактов Сассунов, а также уважения и почтения, которыми они пользовались. Элли должен был вырасти в Китае и там же сделать свой самый важный выбор в бизнесе и семье. В отличие от Сассунов, которые несли мантию успеха и авторитета с собой от Багдада до Бомбея и Шанхая, Элли был человеком, сделавшим себя сам, с той неуверенностью в себе, которую многие self-made men скрывают. Если Дэвид чувствовал себя чужаком, то положение Элли было еще более шатким. Оказавшись в Китае, Элли пришлось создавать альянсы и связи с другими иммигрантами и китайцами. Его решительность и ловкость произвели впечатление на многих китайцев, которые увидели в его голоде и борьбе с британским истеблишментом часть своей собственной борьбы и стремлений. Он свяжет судьбу своей семьи с Китаем и, работая в тени Сассунов, будет подниматься, пока однажды его семья не превзойдет их.
После недолгого пребывания в Бомбее, где он проходил практику в школе Сассуна и изучал основы торговли джутом, кофе и текстилем, Элли получил работу клерка в Гонконге, работая на Э. Д. Сассуна - все еще новое предприятие, основанное отступником Элиасом, который порвал с семьей и ушел в самостоятельную жизнь. Сначала Элли пришлось получить "пропуск" - проездной документ, который позволял ему путешествовать по Британской империи, Индии и Китаю. Он прибыл в Гонконг 20 мая 1880 года и отчитался перед Э. Сассуна в оживленной штаб-квартире на набережной. К 1880 году - почти через четыре десятилетия после Первой опиумной войны, когда британская власть прочно укрепилась в Гонконге и Международном поселении Шанхай - Гонконг кипел амбициями. Штаб-квартира Сассунов выходила на оживленную набережную; семья уже входила в число ведущих торговцев города. Элли получал жалованье в тридцать семь рупий в месяц, половину которого он отсылал матери в Багдад.
Элли хорошо училась, и вскоре ее отправили на север, в небольшие портовые города с заставами Сассунов вдоль китайского побережья, и в итоге она оказалась в небольшом поселке Вэйхайвэй, в трех днях плавания от Шанхая, где у Сассунов был склад. В восемнадцать лет Элли переехала в большой дом с садом, видом на гавань и должностью "Клерк номер три". Далее ее ждала прибыльная должность в Шанхае.
Вэйхайвэй, как и многие другие китайские города, страдал от антисанитарии и постоянных вспышек болезней. Вскоре после прибытия Элли разразилась эпидемия бубонной чумы. Начальство Элли было в отпуске и посещало другие заставы. Временно возглавив склад, Элли взяла со склада бочку с дезинфицирующим средством и облила здание, чтобы отогнать блох и крыс, распространявших болезнь. Когда рядом со складом начали умирать люди, Элли предложила дезинфицирующее средство китайским служащим. С теми, кто не мог заплатить, он договорился, что оплата будет произведена позже.
Когда вернулись старшие менеджеры, они отчитали Элли за использование дезинфицирующего средства без разрешения. Чума или не чума, но он раздал продукцию, принадлежащую Сассунам. Его вызвали в головной офис Сассунов в Шанхае, где он стал горячо спорить. Кузен Сассуна, отвечавший за это, посоветовал ему не горячиться. Если Элли пообещает "исправиться", инцидент будет забыт.
"Если вы так цените жизнь, если вы не цените человечество, я ухожу в отставку прямо сейчас", - ответил Элли. Эта история вошла в семейную историю, потому что в ней отразилось то, каким Элли видел себя: принципиальным, упрямым человеком, выступающим против глупости и недальновидности других. Не менее вероятно, что молодой и амбициозный Элли, очарованный возможностями, открывавшимися перед ним в Китае, просто устал работать на властных Сассунов и решил, что настало время вырваться на свободу. Оглядываясь на состояние, которое впоследствии сколотили Кадури, сын Элли Лоуренс шутил, что семья должна отметить уход Элли от Сассонов надписью "бочка дезинфицирующего средства" на фамильном гербе Кадури.
- - -
Покинув офис Сассунов в Шанхае, Элли отправился в Гонконг, чтобы обратиться за помощью к своему старшему брату Мозесу, которого мать тоже отправила из Багдада в поисках работы у Сассунов. Моисей дал брату 500 гонконгских долларов и предупредил: "Больше ко мне не возвращайся".
Элли отвезла его 500 долларов в лучший отель города - "Гонконг".
-Четырехэтажный дом, увенчанный богато украшенным куполом и обсерваторией. Внутри находились просторный внутренний двор, бар и бильярдная, а также парадная лестница, которая вела в комнаты для гостей. Вдоль трех сторон отеля тянулась крытая веранда, защищавшая гостей от жары. На веранде ежедневно собирались брокеры и трейдеры Гонконга, чтобы обменяться финансовыми советами, прорекламировать акции и купить доли в компаниях - предтеча официальной фондовой биржи. Имя Дэвида Сассуна открывало двери и привлекало торговцев. А вот Элли Кадури - нет. Опасаясь, что его имя звучит слишком "по-иностранному", Элли взял себе псевдоним: Э. С. Келли. У "Э. С. Келли", рассуждал он, было больше шансов в бизнесе, чем у "Элеазера Сайласа Кадури" из Багдада с его густым багдадским акцентом и всего 500 долларами за имя. Веранда оказалась отличной площадкой для молодого аутсайдера, такой как Элли Кадури, заводил связи. Вместе с двумя другими трейдерами Элли создал брокерскую компанию Benjamin, Kelly & Potts. Теперь он мог покупать доли в компаниях, основываясь на информации, полученной от других брокеров, и выявлять возможности для раннего инвестирования. Работа под псевдонимом делала его скрытным, позволяя не выдавать себя, пока он не был готов публично объявить о своих инвестициях. В марте 1891 года, в возрасте двадцати пяти лет, он купил свои первые акции в компании, владевшей отелем, который он посещал каждое утро.
Более скромное происхождение Элли и стесненные обстоятельства не позволили ему сколотить капитал, необходимый для участия в торговле опиумом. Он был вынужден более диверсифицировать свой бизнес и создать более широкую сеть деловых партнеров, чем британские торговцы, прибывавшие из Лондона в поисках своего состояния, или даже Сассуны. Он стал биржевым маклером, приобрел доли в десятках компаний и работал за кулисами с партнерами и владельцами, накапливая влияние и власть по мере продвижения - стратегия, которую американский инвестор Уоррен Баффетт усовершенствовал столетие спустя. Неизменно вежливый и корректный на публике, Элли мог быть упрямым и безжалостным в зале заседаний совета директоров, выдавливая партнеров и используя преимущества финансовых неурядиц для захвата контроля.
В погоне за бизнесом Элли начала преодолевать социальные барьеры, которые в то время было почти неслыханно. Население Гонконга в подавляющем
